Подарки шантажистам... Обновление от 18.03

[Та-Которую-Не-Заткнуть]

Название: Никогда не поздно вернутся
Авторы: Var_Vara_
Рейтинг: R
Фандом: Люди Х
Персонажи: Роуг/Логан
Автор обложки и бета: NeAlisa
Завершён: нет
Саммари: После событий первого фильм ничего не случилось - лишь было создано лекарство от мутации, которым воспользовалась Роуг. Став "нормальной", девушка уехала из Школы, покинув Логана, которому так и не смогла признаться в чувствах...
Предупреждения: АУ, ООС, ангст
От автора: Меня заставили На самом деле, Лил, я написала что-то странное, но надеюсь, что тебе понравится. Вдохновения тебе, сил и терпения! Люблю очень Жду ФВ
Как всегда, спасибо Лисе за поддержку, обложку и то, что не шлет меня в час ночи с моим текстами. Тебя тож люблю
Disclaimer: все Марвелу, мои только буквы

Никогда не поздно вернуться

Глава 1

Тяжелые капли разбивались о стекло и медленно стекали по гладкой поверхности. Дождь шел уже давно, и на небе собиралось все больше темных, почти черных туч. За стенами дома шумел ветер, и слышался хлесткий звук ударов тонких веток деревьев друг о друга. Было холодно, мокро, грустно и как-то пусто… Не хватало чего-то важного, словно часть прошлой жизни вырвали из памяти, и теперь рваная рана кровоточит, болит и медленно гниет, никак не заживая. Рана была в груди, роняя густые, ощутимые капли яда и крови на болезненно ноющее сердце.
Шельме часто хотелось сжать грудь руками, чтобы закрыть рану, а иногда и вовсе остаться без сердца. Хотелось найти выход из странного лабиринта, в который она, кажется, сама себя загнала, как всегда пытаясь сделать как лучше. А еще невероятно хотелось вернуть недостающую часть жизни – ту самую, которую она потеряла по собственной глупости. Потому что все еще снились сны, потому что все еще мучили запретно-сладкие воспоминания, потому что все еще были чувства. Чувства, такие же яркие, как тогда – не угасшие, захлестывающие, неправильные… Чувства, в которых она запуталась сама, в которые втянула и его.

Мари тихо шла по коридору, напряженно прислушиваясь к хрипловатым протяжным полустонам, иногда срывающимся на едва слышный крик. Было страшно, ладони холодели, и одновременно бросало в жар от волнения и странного, липкого, страха за малознакомого мужчину за одной из многочисленных дверей. Девушка сама не понимала, зачем идет к нему сейчас, едва услышав первый стон, идет ночью по чужому дому, идет, крадучись, словно боится быть пойманной, но точно знала, что боль в его голосе отражается в ее душе. Желание утешить, помочь и поддержать подстегивало ее и заставляло идти дальше, на слух определяя его комнату. Ведь он не отвернулся от нее тогда, на дороге.
- Логан, - тихо прошептала она, толкнув дверь, и услышала в ответ только новый приглушенный стон сквозь сон. Глубоко вдохнув и пытаясь убедить себя, что мужчине просто снится кошмар, что с ним все в порядке, девушка шагнула в комнату, ступая босыми ногами по мягкому ворсу ковра. Здесь было чуточку темнее, чем в коридоре, но тусклый свет фонарей и луны очерчивал силуэт мужчины в постели. Приблизившись, Роуг склонилась над ним и снова позвала, чуть громче:
- Логан! – тот не проснулся, только вскрикнул снова и заметался по постели, словно во сне ему причиняли мучительную боль. Тонкие пальцы сжались в кулаки, стискивая ткань простыни, на широком лбу выступила испарина, тело было напряжено так, словно мужчину мысленно разрывали на части. Мари почувствовала, как паника тошнотой подкатывает к горлу, и попыталась повысить голос, чтобы разбудить его, или хотя бы позвать кого-нибудь на помощь, но получилось только умолять, едва шевеля губами:
- Логан, проснись, Логан… - как она жалела в эту минуту, что не может прикоснуться к разгоряченному телу, к сведенным в напряжении скулам. Мужчина задышал часто и прерывисто, словно в пытке, и девушка не сдержалась – протянула узкую ладошку к его плечу.
Боль была неожиданной и обжигающей, а еще – мучительно медленной и яркой. Казалось, что каждый миллиметр загнанного в плечо металла она прочувствовала, и каждый постепенно отдавался мукой во всем теле. Из груди вырвался хриплый выдох, во рту появился характерный солоноватый привкус крови, не хватало воздуха несмотря на то, что Роуг отчаянно пыталась дышать. Когда когти вырвались из груди, легче не стало – просто центр боли как будто сместился, а сама боль стала только сильнее.
Девушка смотрела в испуганные глаза мужчины, видела его тревогу, сквозь шум в ушах слышала его голос, зовущий на помощь, но сама могла сосредоточиться только на одном – прикоснуться. Просто протянуть руку и ощутить пальцами тепло мягкой кожи…
Боль уходила постепенно, нарочито медленно, но как только она сошла на нет, Роуг захлестнул ужас – Логан задыхался рядом с ней, вены на лице вздулись, он, не моргая, смотрел на нее широко распахнутыми глазами и умирал. Страшно, мучительно… Совсем как Коди. А она стояла и ничего не могла сделать.
Резкий свет, шум и голоса… Отдернутая рука, скорее инстинктивно, чем осознанно, невнятные слова, сказанные встревоженной Шторм. Но в мыслях был только взгляд Логана: не испуганный, не просящий – жертвенный. Словно он был согласен умереть, если это спасет ее. Даже то, что толпа школьников отшатнулась от нее, как от прокаженной, не могло затмить ужаса, который вызывала одна только мысль о том, что она могла убить этого мужчину.

Роуг вздохнула и провела рукой по стеклу, словно пытаясь вытереть стекающие по той стороне капли, которые, в общем-то, были отражением ее так и не пролитых слез. Зябко поведя плечами, девушка поплотнее закуталась в тонкую, немного колючую шаль и легонько коснулась ладонью батареи – едва теплый чугун совершенно не обогревал комнату. Осень пришла в город со слякотью, грязью, ливнями, а Мари очень хотелось чего-то яркого и светлого, что разбавит серые дни. Хотелось разноцветных зонтиков прохожих, по которым будут едва слышно барабанить редкие капли приятного, моросящего дождика, хотелось ослепительной желтизны и приятной багровости опадающих листьев, которые сейчас втаптывали в грязь, хотелось раздвинуть подернутое тучами небами и увидеть солнце…
Девушка оборвала саму себя, не дав додумать мысль до конца. Слишком болезненными были воспоминания о Шторм, о тех других, кто остался в Школе и, если не обманывать себя, о нем.

Роуг клонило в сон, но девушка упрямо подпирала маленьким кулачком подбородок и продолжала пристально наблюдать за показателями мониторов, отчаянно надеясь увидеть хоть какие-то изменения. Изредка она бросала взгляд на лицо Логана – спокойное, такое неподвижное во сне, с постепенно затягивающимися порезами. Ей так хотелось, чтобы он очнулся, снова улыбнулся ей, тепло и чуточку насмешливо, чтобы рассмеялся низким, гортанным смехом, чтобы задымил привычно терпкой и ароматной сигарой, чтобы просто был жив. Циклоп, сменив циничную презрительность на неожиданное и приятное понимание, пообещал, что все будет в порядке, но Мари все равно волновалась и медленно тонула в чувстве вины. Она захлебывалась им, просиживая ночи и дни у постели Логана, молясь только о том, чтобы он поправился, и обещая, буквально клянясь, что больше никогда ни к кому не прикоснется. Особенно к нему.
Эта клятва была с одной стороны неизбежной, а с другой – горько-безнадежной. Потому что где-то в глубине души девушка знала, что хочет, безумно хочет к нему прикасаться. Хочет целовать мягкие чувственные губы, хочет гладить тонкими пальчиками по щеке, непривычно колясь о щетину, хочет, чтобы он обнимал ее крепко и небрежно, не задумываясь над тем, что любое лишнее движение может стоить ему жизни…
Переключив аппарат жизнеобеспечения на другой режим, Роуг снова натянула плотные перчатки до локтя, и тут же почувствовала себя как будто в безопасности, но одновременно запертой – ради своей безопасности и безопасности других приходилось изолировать себя от общества. Раздался стук каблуков, и в комнату вошла Джин. Необъяснимая волна ревностной неприязни накрыла Мари, но она постаралась не подать виду.
- Ты сидишь здесь уже много часов, - мягко заметила Джин. – Сходи хотя бы поешь.
- Он вот-вот придет в себя, - упрямо заметила девушка, снова глядя на монитор. – Я хочу быть здесь.
- За пятнадцать минут ничего не случится, - пообещала Грей, беря брюнетку под руку и ведя к двери. – Ты такая бледная, тебе нужно отдохнуть…
Вежливое напускное щебетание стихло, как только Роуг захлопнула перед носом женщины дверь. Раздражение, усталость и тревога смешались в ней, грозясь перейти в гнев. Злиться Роуг не любила, да и места этому чувству сейчас не было в ее жизни – все заняли волнение и, хотя девушка до сих пор себе в этом не призналась, влюбленность. Уже не первая, но все равно бесконечно трепетная и неуверенная. В героя, который спас ей жизнь, в человека, который поддержал и был добр к ней, в мужчину, в котором таились сексуальность и обаяние. Он казался ей хищником – опасным, но благородным и притягательным. Она готова была пойти на многое, чтобы уберечь его от угрозы, которую таила в себе, но даже мечтать не смела о том, чтобы его приручить.

Роуг снова глубоко вздохнула и улыбнулась в пустоту через силу – губы растянулись, изображая радость, но на душе все равно было паршиво. Чего же ей не хватает? Она сама стремилась к этому: к возможности прикасаться к людям голыми руками, к спокойствию, к тому, чтобы избавиться от ежедневного страха перед Регистрацией. Стремилась к этой чертовой нормальной жизни… И вот ее нормальная жизнь – она может обнимать и целовать, но некого, она всегда в безопасности, но изнутри сжирают тоска и скука, она уже не живет, а практически существует в маленькой съемной квартирке на окраине Нью-Йорка. Тут нет нормального отопления, горячей воды, и вместе с ней тут поселились тишина и одиночество. Почему ей никто не сказал, что жизнь без способностей, пусть даже казавшихся проклятьем, без удивительных людей, которые ее окружали, без мужчины, которого она любила неправильной любовью, будет такой пустой? Почему она думала, что став нормальной, избавившись от смерти, от которой спасала других людей плотными перчатками, она изменит все в лучшую сторону? Почему так хотела быть частью того общества, которое ее отвергло, хотела уйти от тех, кто принял ее такой, какая она есть? Почему, черт возьми, оборвала и без того тонкие нити, связывающие ее с Логаном?
Сотни «почему», которые она собирала по крупицам в течение полугода, спрашивая саму себя и не получая ответа, разбивались об одну и ту же стену – страх. Боялась смерти, боялась боли, которую причиняла людям, боялась проклятой Регистрации, боялась убить кого-нибудь случайно… Наверное, на один из вопросов она никогда не найдет ответа – почему ушла, так и не признавшись? Ушла, оставив горький поцелуй на губах и сожаление в сердце. Ушла, не обещая вернуться и не сказав, что уходит в пустоту. Ушла, делая вид, что все в порядке. Может быть, чтобы он не чувствовал вину. А может быть, ради самой себя – эгоистично и низко, но так ей и правда было проще. Проще медленно затухать от тоски в этой холодной квартире, загоняя себя в депрессию и играя в ложь со своим сердцем, чем мучительно плавиться от ревности и собственных чувств, находясь рядом с ним. За последние несколько месяцев она так часто спрашивала себя – а проще ли?

Роуг замерла перед дверью, обзывая себя трусихой, напоминая, что Логан все равно слышит предательски частый стук сердца и прерывистое дыхание, но заставить себя постучать не могла. Вспотевшими от волнения пальцами она перебирала тонкую цепочку и металлическими жетонами, по привычке укоряя себя, что забыла надеть перчатки. Теперь они как будто бы и не нужны… Было странно осознавать, что сейчас, в любую минуту, можно прикоснутся к кому-нибудь и не причинить боль. Например, к Логану…
- Входи уже, - раздался насмешливый, но ласковый голос из-за двери, когда она уже подняла руку, чтобы постучать.
Он стоял у окна и даже не посмотрел в ее сторону, заранее зная, что это именно она. Он улыбался мягко, искренне, теплые глаза лучились светом и уже почти забытой Роуг беззаботностью. Она любила, когда он так улыбался. Она, черт возьми, и его самого любила.
- Я пришла попрощаться, - ее тихий голос прозвучал печальным шелестом, тут же погасив свет улыбки из глаз мужчины.
- Я и не думал, что ты всерьез, - горько заметил он, приближаясь к ней медленно, словно очерчивая границу дозволенного. Знал ли он, что для него уже давно нет границ? Когда расстояние между ними сократилось до пары сантиметров, Роуг показалось, что она сейчас не выдержит – скажет ему о бессмысленных чувствах, скажет, что ей мало его лишь дружеского, почти братского отношения… Но она только тихо говорила то, что должна была, то, что считала правильным:
- Я давно уже хочу спокойной жизни, Логан. Теперь, когда я могу пожать кому-нибудь руку, не убив человека, самое время попробовать ее начать.
Мужчина как-то странно на нее посмотрел – то ли с грустью, то ли с сожалением, но прежде, чем Роуг поняла, в чем дело, он скрыл эмоции за фальшивой ободряющей улыбкой.
- Надеюсь, у тебя получится, - возможно, он и правда надеялся. Так ведь лучше для нее.
- Я хочу оставить тебе это, - сглотнув, тихо сказала Мари, протягивая жетоны немного подрагивающей рукой. Логан уверенно перехватил ладонь, прикасаясь к обнаженной коже бесстрашно и спокойно, как будто всегда так и делал. Его касание обожгло, и Роуг закусила губу, чтобы сдержать эмоции – смутные, не совсем понятно, радостные или отчаянные.
- Спасибо, что хранила их, - поблагодарил мужчина, а Роуг смогла лишь кивнуть.
Он осторожным, едва ощутимым жестом прикоснулся к ее лицу, откидывая со лба седую прядку волос. Мари вздрогнула и, стремительно приподнявшись на цыпочках, коротко прикоснулась к его губам. На миг, ощутив сладковато-терпкий вкус, она подумала, что не сможет отстраниться…
- Прощай, Логан, - не взглянув в растерянные глаза мужчины, бросила она и стремительно вышла, вытирая со щек все-таки не сдержанные слезы.

Дождь прекратился, но Шельма по-прежнему стояла у окна, безучастно наблюдая за быстро идущими по лужам людьми – все куда-то спешили, возможно, домой, где их ждали близкие люди. А ей некуда спешить, она закрыла себя в своей норе, считая, что так она будет свободной. Свободной от Закона Регистрации, который так и не приняли, свободной от страхов, свободной от чувств. Ничего подобного. Она в заключении. Иногда девушка думала, что давно, когда она только въехала сюда, звук захлопнувшейся за спиной двери на самом деле был скрежетом закрывающегося замка. И вот сейчас она колотит кулаками по металлической поверхности, кричит и плачет, умоляя выпустить ее, чтобы она вернулась к нему, к Логану, но никто не слышит. Она остается запертой наедине с воспоминаниями и одиночеством.

запись создана: 12.03.2012 в 23:42

@темы: Кто-нибудь, заткните меня, Чем дальше в фандом, тем выше рейтинг, Х-men

Comments

[Alushka*]

Варькааааааа!
Вот теперь буду и людей Х читать ради тебя.
Вот провокаторша ты мелкая, иначе и не скажешь!

PS Обложки Лиса делает потрясные, да?

[~Dalila~]

Пришел шантажист Вааааарь, я знаю, что я сама просила, но именно ты виновата в том, что у Лил новый крейзи-глюк. У тебя тааааак классно получается Х-фандом (вот что значит опыт!), что невозможно не полюбить этот пейринг еще больше. Что мы там говорили? Мини-мидьку? Хотю макси-мидьку! *ноет* Ну плиииз, я даже на новый ФВ репу прикручу, и даже за каждую главу нарисую тебе арт с любым пейрингом (ну или с Джонни Великим), в общем мну заболел и лекарство у тебя. Хочу-хочу-хочу дальше!

[batory29]

Ваааарррь, ну так не честно)) читая, я так прониклась, что терь мне придется полюбить Роуг. Даже и не думала, что когда-то это скажу... но, действительно прям ааааахххх.....
И я тоже хочу-хочу-хочу дальше

[Та-Которую-Не-Заткнуть]

Alushka*, между прочим, зря ты)) на дайри оч много Х-менов - самых разных
я оч люблю старую слеш-пару и новые, по Первому Классу. фандом позволяет буквально все
и да, фандом оч годный
спасибо, Аль
да, конечно потрясающие
а я еще та провокаторша
~Dalila~, сгинь, нечистая! я из-за тебя вчера легла поздно, писала, писала, все, чтобы ты мне ФВ сделала...
ладно, шучу. зай, оч рада, что тебе нравится)) вдохновляйся, моя
batory29, ой, надо срочно написать что-нибудь такое же проникновенное от лица Степы, чтобы тебе и его пришлось полюбить
Жень, спасиб мне очень-очень приятно, и важно твое мнение

продолжение будит... когда - хз. бедному грустному автору надо спать хоть иногда
но если я доберусь, я обещаю героям долгие муки и никакого секса до самого эпилога
надеюсь, я еще способна на юст по Иксам

[~Dalila~]

но если я доберусь, я обещаю героям долгие муки и никакого секса до самого эпилога

Это мне как раз очень нра
И тебе вдохновения, солнц. Очень жду)))))) Наверное, даже сильнее жду, чем ты ФВ

Я обязана здесь отписаться и поблагодарить за эту работу! ужасно жду продолжения!

[Та-Которую-Не-Заткнуть]

Шейна, спасибо, мне очень приятно
Имею кое-что сказать про новую главу и Роуг в целом... В фильмах она показана, как молоденькая девушка, на эмоциях, решительная такая. Я попыталась развить линию - а что было бы, если бы не война?
Вообще, обоснуй в фике хромает, я считаю, и ООС на лицо, но я не могу иначе передать именно эту пару. Простите
Лил, все тебе, ты ж знаешь
Глава не бечена - бета делает сайт простите за тавтологию и опечатки

[Та-Которую-Не-Заткнуть]

Глава 2 (1)

Впервые за много дней светило солнце – его лучи совсем не согревали, под ногами прохожих по-прежнему разливалась грязь, и частые порывы холодного, пронизывающего ветра заставляли людей натягивать до носа теплые шарфы и воротники курток. Зато прекратились дожди, и ясное, бледно-голубое небо, все еще отливающее металлической серостью туч, казалось бесконечным. Роуг хотелось взмыть ввысь, но она осторожно обходя лужи на асфальте, шла по улице, медленно и неторопливо, совершенно не чувствуя колючего холода, забирающегося под тонкий кашемировый плащ, и думала только о бескрайнем небосводе, манящем и красивом. Словно оцепенев, девушка двигалась среди толпы, равнодушно ловя заинтересованные взгляды парней и делая вид, что не слышит тихого перешептывания людей постарше за спиной – седая прядь в волосах вызывала сочувственное удивление, от которого Роуг устала, как и от любого другого внимания к себе. Ей хотелось раствориться в толпе, и желание вызывало горькую усмешку – знала она людей, которые умели так делать.
Замершими пальцами девушка запахнула поплотнее изысканный шарф из прозрачно-голубого, как это октябрьское небо, шифона и пошла чуть побыстрее – смутное чувство тревоги заставляло спешить, а выработанная еще в Школе интуиция предупреждала об опасности. Конечно, бояться ей сейчас нечего, да и некого, на самом деле, но Роуг старалась избегать знакомых из прошлой жизни, особенно – мутантов. Скрыв глаза с залегшими под ними тенями от бессонных ночей и бесконечных снотворных солнечными очками, Мари остановилась на обочине, вытягивая руку, чтобы поймать такси, и незаметно оглядываясь по сторонам. Голова немного кружилась от такого непривычного, забытого уже чувства опасности, и сердце билось чаще обычного от приступа адреналина – давно, очень давно, Роуг не чувствовала себя настолько взволнованной и напряженной. Словно все ощущения, до этого скрытые пеленой оцепенения и депрессии, в одно мгновение стали яркими – и пронизывающий холод, и усталость от долгого шатания по улицам города, и отголосок страха, и потрясающее чувство азарта. Пришли воспоминания: вот Циклоп незаметно и стремительно буквально подлетел к ней сзади и заломил руку прежде, чем она успела понять, в чем дело.
- Следи за всеми, кто тебя окружает, - холодно приказал наставник, по-прежнему больно сжимая запястье. – Наблюдай за отражениями во всех поверхностях, чтобы заметить резкие движения…
Роуг нетерпеливо помахала рукой, пытаясь остановить проезжающее такси, но очередная машина снова проехала мимо. Девушка прикусила губу, бросая внимательный взгляд на стеклянную витрину соседнего магазина – толпа равнодушно шла мимо, обходя хрупкую брюнетку, стоящую на краю дороги, и вроде не было причин тревожиться, но паника зарождалась где-то в души и грозила вот-вот липкой волной страха разлиться по телу.
Коротко посигналило желтое такси, притормаживая у обочины, и Мари облегченно выдохнула, делая шаг к автомобилю. Взгляд едва успел зафиксировать движение слева, когда сильная рука схватила ее за локоть, и над ухом раздался бархатистый голос, звучащий, как всегда, спокойно и мягко:
- Задержишься немного?
Роуг почувствовала, как тщательно выстроенная в душе стена равнодушия, ограждающая память от лишних и болезненных моментов прошлого, разлетается вдребезги.
- Привет, Шторм, - выдохнула она, и странное облегчение, как после принятия трудного, но единственно-верного решения, помогло справиться с уколом боли и сожаления.

***
Горячий шоколад, ароматный, с аппетитной пенкой сливок сверху и едва ощутимой на вкус горчинкой, удивительно пах корицей и приятно согревал изнутри. Обхватив тоненькими пальчиками высокую кружку, Роуг сидела, чуть сгорбившись, за столом в просторном и уютном кафе, и, казалось, таяла – от столь любимого вкуса молочного шоколада, от тепла, от плавных речей подруги, сидящей напротив. Только сейчас, с радостью впитывая все ее слова, видя задорную и искреннюю улыбку, встречаясь взглядом с темными карими глазами, Мари поняла, что действительно скучала по ней. Почти так же сильно, как по Логану.
- Как ты нашла меня? – Роуг немного скованно улыбнулась, гадая, как относится к ней Шторм сейчас. Она ведь ушла, бросила все, оставила тех, кого считала наставниками, друзьями… Наверное, поступила как последняя трусиха, понимала, что ее осудят. И на протяжении тех месяцев, что она загоняла себя в угол одиночества и «нормальной» жизни, очень боялась встретиться с кем-то из своего прошлого – не знала, что скажет в свое оправдание. Со Шторм не нужно было оправдываться – она всегда все понимала.
- Мы живем в одном городе, - рассмеялась Ороро, таким знакомым Роуг жестом откидывая с лица прядку серебристых волос. – Рано или поздно здесь все встречаются, - было слишком поздно. Прошло слишком много времени, и слишком многое изменилось, чтобы Мари поверила в эту ложь.
- Профессор сказал адрес, - вздохнула Монро, отодвигая от себя чашку с недопитым экспрессо. Ее взгляд, такой беззаботный и озорной еще несколько секунд назад, посерьезнел, и она пытливо смотрела на Шельму, словно гадала, насколько все плохо. – Ты как?
Роуг едва сдержала истерический смешок. Как она? Полгода провела в состоянии, отдаленно напоминающем депрессию, страдала и говорила себе, что, черт возьми, сильная, переживет. Скучала, тосковала, не спала ночами, а когда спала, видела один и тот же кошмар – смерть: убивала она сама, прикасаясь губами и руками к такому знакомому лицу. Он молил ее прекратить, а она продолжала целовать до тех пор, пока не просыпалась с криком ужаса. Последнее время стало легче, и острая боль превратилась в тупую. Никогда Роуг не думала, что столько страданий ей сможет причинить странная, ломкая любовь к мужчине – близкому, но недоступному. Как она? Она в порядке.

[Та-Которую-Не-Заткнуть]

Глава 2 (2)

- Все хорошо, - слабо улыбнулась Мари, со стороны видя, насколько жалкой вышла попытка солгать, и ощущая на губах, бледных, с которых с трудом сорвалась ложь, горький привкус – то ли сожаления, то ли чего-то более глубокого. – А как… ты? – голос дрогнул, сердце предательски замерло, а Шторм понимающе улыбнулась – слишком много людей было за этим «ты», а может быть, только один. Но точно не Ороро.
- У нас все изменилось, - тихо заметила блондинка, опустив взгляд и проводя тонким пальцем по ободку изящной фарфоровой чашки. Роуг напряглась, чувствуя и понимая, что где-то в том далеком месте, в доме, который она оставила, тоже все не очень-то хорошо. Девушка попыталась представить Школу, сосредотачиваясь на воспоминаниях, что тщательно прятала от себя в течении последних месяцев – они приходили постепенно и болезненно, плавно и ровно, словно давая Мари время привыкнуть к тому, что она снова может позволить себе думать о прошлом. Ровный шум, гомон, звонкие голоса и отдающийся эхом смех детей разных возрастов и разных способностей; потрясающий и неповторимый запах книг и одновременно дома – мягкий и приятный, создающий ощущение уюта; теплые улыбки, постоянная поддержка, что-то важное, что-то, чего нельзя найти в обычной Школе, даже что-то большее, чем семья… Как там без этого? Роуг не могла представить пустые коридоры и классы, гулкую тишину и прохладу в наполненных светом комнатах. Не могла осознать пустоту и отсутствие жизни…
- Наверное, стало пусто? – с пониманием и сожалением протянула девушка, чувствуя пустоту Школы у себя в сердце. Даже покинув ее, она продолжала всей душой любить место, которое долго время считала домом.
Ороро улыбнулась – удовлетворенно, словно отмечая для себя что-то. Словно эта грусть и тоска сожаления в голосе Роуг что-то значила.
- Не все наши ученики приняли твое решение, Мари, - мягко произнесла Шторм, неуверенно протягивая руку и прикасаясь пальцами к ладони девушки – Роуг сдержала обычную реакцию и не отдернулась. Ороро и самой было немного страшно, ведь она слишком часто видела, что происходило с теми, кто касался бледной кожи. Но ничего не случилось – лишь ощущались под пальцами сухость и стянутость кожи на замерших руках.
– Многие остались, и Школа по-прежнему дом для всех мутантов, которые ищут защиты…
- Что же изменилось? – нахмурилась Шельма, чувствуя, как душу вместо пустоты наполняет тревога – Шторм не приехала бы просто так. Чувствовать ее теплое прикосновение было странно и непривычно. После принятия антидота девушка ходила в перчатках еще долгое время, не находя в себе сил расстаться с частичкой прошлой жизни. Замкнувшись в себе, потеряв близких, она поняла, что возможность касаться ничего не значит, когда не к кому прикоснутся. Неприятным воспоминанием остались липкие, почти омерзительно-противные прикосновения потных ладоней совсем не любимого парня к обнаженному теплу – неудавшаяся попытка быть нормальной и построить хоть какие-нибудь отношения закончилась слезами после же первой ночи и расставанием с ничего не понимающим молодым человеком. После этого Роуг перестала носить перчатки, окончательно осознав, что никому больше не причинит вреда, но удушающее чувство отвращение не позволяло больше идти с кем-либо на физический контакт. Прикосновение Шторм было мягким, нежным и даже приятным.
- Скотт и Джин ушли, - голос Ороро стал тише, слова сорвались с губ почти шипением – она явно не одобряла решения близких друзей. – Джин захотела спокойной жизни, а Скотт… - Мари заметила горькое разочарование – Шторм была близка с Циклопом, она появилась в его жизни раньше, чем Джин, и, видимо, надеялась, что он останется хотя бы ради их дружбы. – В Школе нужны преподаватели, - резко меняя тему, сказала блондинка, - люди не хотят к нам идти, думая, что дети-мутанты могут быть опасны.
Мари поджала губы, не отрывая взгляда от своей ладони, которая все еще была накрыта тонкими загорелыми пальцы. Невольно вспомнились другие руки и совсем другие прикосновения – объятья, в которых она тонула и казалась еще более хрупкой и тонкой, чем обычно.
- А Профессор? И ты? – наверное, легко догадаться, что Роуг спрашивала совсем не о них.
- Мы не можем следить за всеми, - покачала головой Шторм, - детей много, они нуждаются в наставниках, поддержке… Особенно теперь, когда мутанты не боятся раскрываться, и обнаружилось столько способных.
- Это замечательно, - сухо заметила Шельма, стараясь подавить сожаление – когда-то она тоже была способной. – Но зачем ты приехала?
- Мы не доверяем всем мутантам, не хотим видеть в Школе посторонних… - начала Ороро, немного взволнованно теребя пальцами салфетку. – Когда встал вопрос о новом учители, я предложила найти тебя, - Мари напрягалась и мягко, но уверенно освободила свою ладонь, чтобы привычным защитным жестом скрестить руки на груди. Так она словно провела грань между собой и Шторм – отгородила свой маленький мирок, который создала за последние полгода, и в который никто не мог пробиться – ни физически, ни эмоционально.
- Профессор будет рад тебя видеть, - увидев такую реакцию на свои слова, Ороро отчаянно попыталась заставить девушку снова открыться – захотеть вернуться к прежней жизни, к тем людям, которые ее помнили и любили. - И Логан… он поддержал меня. Сказал, что ты бы отлично подошла.
Слова что-то изменили, и Шторм тут же пожалела, что упомянула Росомаху – Роуг поджала губы, отвернулась, прикрыв глаза, и, казалось, готова была расплакаться. От одного лишь имени ее спокойствие разлетелось, как карточный домик на ветру. Она так долго его строила, так долго убеждала саму себя, что ее чувства – всего лишь отголосок подростковой влюбленности, пустая эмоциями, вызванная благодарностью за то, что он ее спас, подарил новую жизнь. Было горько осознавать, что все не так. Что любовь настоящая, что она сама позволила ей вырасти в сердце, что она сама ее разбила, уйдя, что она пыталась ее забыть, как бы бессмысленно это не было.
Мари почувствовала, как глухо и оглушительно громко колотится в груди сердце, и так не кстати вспоминались удары, редкие, вялые, когда это сердце грозило замереть навечно, а Логан прошел пытку, рискнул жизнью, чтобы спасти ее.
- Я не хочу возвращаться… - вяло пробормотала она, подавливая в себе желание обхватить себя руками, словно это облегчит боль, хотя никогда не облегчало.
Шторм не стала настаивать – слишком много глубокой, совсем не детской боли отразилось в карих глазах, блестящих от сдерживаемых слез. Слишком много выпало на долю девчушки, которой пришлось так рано повзрослеть. Невольно Ороро испытала глубокое уважение – к чистой, доброй душе, к силе воли, скрытой в хрупкости и внешней слабости, к любви, которую молоденькая еще девушка искореняла в себе, потому что считала, что так лучше. Пожалуй, впервые Шторм пожалела, что их общество такое, какое есть, и к мутантам относятся одинаково вне зависимости от возраста и пола. У Мари должна была быть жизнь – подростковые радости и первые, незначительные разочарования, головокружительная влюбленность, обязательно взаимная, должно было быть что-то светлое, невинное, детское… Вместо этого перед Монро, сгорбившись, сидела испытавшая всю жестокость и людей, и мутантов молодая женщина, захлебывающая от слез и боли, которые ей дарила настоящая и слишком сильная для первой любовь. Как это, черт возьми, неправильно. Так не должно быть.
- Подумай, прошу тебя, - прошелестела Ороро, неуверенно прикоснувшись на прощание к щеке девушке и слыша тихий всхлип. – Извини, - добавила она, словно это могло помочь.
Порыв холодного осененного ветра ворвался в кафе, когда Шторм открыла дверь, и Роуг вздрогнула, снова ощущая промозглость и колючие, почти физически ощутимо режущие касания свежего воздуха. Прерывисто вздохнула, коротким, резким движением вытирая со щек влажные дорожки все-таки сорвавшихся слез. Она задавала себе только один вопрос – почему? Снова дурацкое почему, только теперь другое. Почему он хотел, чтобы она вернулась? Он ведь хотел, иначе бы Шторм здесь не было. Неужели все это время тоже скучал, а она даже не знала об этом? Неужели у нее был шанс, который она потеряла?
Но, может быть, еще не поздно вернуть хоть что-то…